Ноа погибла в автокатастрофе, когда возвращалась из медового месяца. Ее бывшая возлюбленная Джеки просит брата Ноа, Ника, принести ее прах. В течение двенадцати дней Джеки планирует поглотить этот прах вместе с различными жидкостями. Так она надеется заглушить боль утраты и в каком-то смысле сделать Ноа частью себя. Ник соглашается — и на какое-то время остается рядом с девушкой, которая почти потеряла смысл жизни.

Вопрос, отчего и ради чего Ноа бросила подругу, мучает всех героев драмы.

«12 дней» — не самый обычный комикс в мире. В попытках назвать его мангой (как написано на русском издании), или манхвой (как предпочитают называть корейские комиксы блюдущие чистоту дефиниций поклонники корейских комиксов), или даже global manga (как определило жанр комикса выпустившее его издательство Tokyopop), есть своего рода горькая ирония: сама художница пыталась нарисовать совсем даже «графический роман», который напрочь выламывался бы из рамок манги/манхвы, окружавшей Джун Ким всё ее азиатское детство.

Впрочем, манхва это или нет — она, без сомнения, global: сочинена и издана на английском (с вкраплениями корейской речи, намеренно оставленной без перевода) и читается на западный манер, то есть слева направо. Действие комикса происходит в США. Герои хоть и этнические корейцы, но с английскими именами — Ник, Джеки, Ноа…

Недреманное око мангалюба обнаружит в «12 днях» заимствованные из манги/манхвы приемы. В условно смешных сценах, скажем, когда Ник пытается выплюнуть коктейль с прахом покойной сестры и Джеки целует парня, чтобы ни один грамм Ноа не пропал, герои изображены маленькими и карикатурными. Однако в целом комикс заставляет вспомнить скорее о современной европейской графике, а то и о кинематографе французской «новой волны»: крупные планы, повышенное внимание к отдельным предметам обстановки, обманчивая простота, зашкаливающий психологизм, наконец, отсутствие полутонов и, как следствие, обилие черной краски (которая, надо сказать, пачкает пальцы).

То ли из-за особенной прорисовки, то ли оттого, что поводом сочинить этот грустный комикс стала несчастная любовь самой Джун Ким, результат получился на редкость мощным, временами просто бьющим под дых. Тут и скорбь, и боль, и любовь, и злость на любимого человека, который не просто тебя бросил, но еще и умер не у тебя на руках, и ревность, и отчаяние, и попытки справиться с ситуацией самыми странными, даже безумными способами: выпить прах возлюбленной, навсегда сделать ее частью себя, родить ребенка от ее брата. Сюжет не замыкается на Джеки, не менее, а то и более важную роль играет тут Ник, единокровный брат Ноа, делающий всё, чтобы Джеки вновь обрела себя. Доходит и до мрачного юмора: «Какая это часть Ноа?» — «Пальцы ног». «12 дней» — история о том, как (невоз)можно смириться с великой потерей. История, рассказанная ровно так, как надо.

Жаль, что русское издание немного не дотягивает до идеального. В частности, ему точно был нужен корректор — чтобы убрать лишние запятые, исправить фразы типа «руки и ноги, овивающие мои мечты» (глагол «овить» есть, но тут всё-таки «обвивающие») и «возвращаясь с медового месяца» (конечно, «из»), указать, что «батат» по-русски не употребляется во множественном числе, что город назывался Галикарнас, а не Галикарнассус, что правильнее сказать не «я выросла буддисткой», а «меня воспитали буддисткой». Маленькие ошибки отвлекают, а в данном случае отвлекаться нельзя — да и не хочется.

Как именно Ноа хотела назвать девочку — мы узнаём несколько позже.

12 Days, однотомная манхва Джун Ким, 2006 г. В 2008 году выпущена в России издательством «Палма Пресс». Тираж распродан, экземпляры в хорошем состоянии доступны на вторичном рынке.

Девочка Фуука любит девочку Рири. Девочка Рири спит с Фуукой, но однажды объявляет той, что любит мальчика Итту. Ну а мальчик Итта, как на грех, влюбляется в Фууку. Хотя в детстве терпеть ее ненавидел и всячески над бедной Фуукой издевался. А защищала Фууку та самая пацанка Рири, отчего Фуука в нее и влюбилась. Такой вот «неразрывный треугольник». Такая, понимаете ли, геометрия. Такая, блин, вечная молодость.

Порочный (очень порочный!) круг японских школьников. Хотя и в нём всё далеко не так просто, как кажется Фууке.

Чем-то манга художницы Кудзиры «Она×она×он» (в оригинале «Молитва девы», ну или «Молитвы дев» — японский не знает множественного числа) напоминает фильм Нагисы Осимы «Табу»: там тоже имелся безвыходный любовный треугольник, составленный, правда, из трех мужиков-самураев, каждый из которых любил другого. Фуука, Рири и Итта, конечно, ничуть не самураи, а обычные японские школьники, потому драма тут иного рода: залюбившаяся троица в муках ищет выход из положения. Может, устроить как-то так, чтобы двое полюбили друг дружку, а третий перестал на них претендовать? Или же «любить друг друга втроем» (с этой целью герои приволакиваются в лав-отель, но только ничего у них не выходит, потому что Фуука «не хочет с парнем»)? Или и вовсе разойтись, чтобы все были несчастливы одинаково? И на бытовом уровне забот полон рот: вот пришла наша тройка в парк развлечений — и «как мы будем сидеть в парных вагончиках?» И впрямь.

Читается эта дивная во всех смыслах история легко и приятно (и, видимо, чем дальше вы от таких троелюбий, тем легче и приятней), благо бесконечные рефлексии и флэшбеки рассказчицы Фууки играют сюжету на руку. Подводит разве что рисунок — мальчик Итта до того похож на девочку Рири, что местами непонятно, кто что кому говорит, и манера размещать «пузыри» с репликами так, что они оказываются равноудаленными от героев, всё только запутывает.

Перевод весьма неплох, и даже не слишком удачная фраза «я вся в трещинах» (это о душе героини, а не о ее пятках) заставляет вспомнить песню Земфиры про «все твои трещинки, ага-ага» о той же несчастной любви. Из перлов отметим реплику «я выбираю это» — почти «я гарантирую это». Звукоподражания оригинальны: на третьей странице школьницы целуются со звуками «шурх! пум!», далее появляются «вскок», «круть-верть», «хвать»… Впрочем, кратко пересказать мангу можно и ономатопеей: шурх, пум, вскок, шок, хвать, круть-верть, швырь. Тиск-тиск. Жамк-жамк-жамк. Профит. —НК

Японские лав-отели привыкли к любым, даже самым странным комбинациям участвующих.

Girl×Girl×Boy — Otome-no inori, однотомная манга Кудзиры, 2007 г. В 2010 году выпущена в России издательством «Палма Пресс».

Цукумо-гами — предметы, по прошествии времени обретшие собственное «я». Таким вместилищем духа цугумомо может стать любая вещь: древняя маска, патефон, закопченный чайник. Вот и старинный пояс оби — подарок мамы Кадзуи, с которым мальчишка не расставался, однажды оборачивается Кирихой, очаровашкой в белом кимоно. Лишенная комплексов пришелица селится, а вернее — продолжает жить в комнате Кадзуи, спит в его кровати, принимает вместе с ним ванну, требует подношений-пудингов и оберегает парня от амасоги — «вещевых демонов». Скоро о Кирихе узнаёт староста класса Тисато, а на поиски Кадзуи выдвигается храмовая прислужница с выдающейся грудью, аппетитом дальнобойщика и неясными мотивами.

Мир был бы еще чуточку лучше, если бы остальные местные издательства сохраняли цветные вкладки в манге, как это делает «Палма Пресс».

Всё, что надо знать о данной манге: автор Ёсикадзу Хамада, положим, не выдает гениальных сюжетных ходов, зато рисует изобретательно, сочно, подробно. На один том у него приходится пара крутых поединков, штук двадцать очень забавных кадров и две-три картинки, над которыми читатель сгибается от хохота в бараний рог (картинки на всех действуют разные); и да, Кириха часто обнажается — но это естественная, домашняя нагота без налета вульгарщины. Хотя в издании «Палмы Пресс» кое-где не хватает запятых, в целом русский перевод хорош; звукоподражания перерисованы, цветные странички сохранены, суперобложка на месте, к качеству печати не придерешься. Разумеется, от того, что вы возьметесь за «Цугумомо», окружающий мир вряд ли сказочно преобразится. Зато вы узнаете про спортивные шортики-подушку. —ВК

Страничек с пересказом сомнительных теорий — кот наплакал. Сложно сказать, хорошо это или плохо.

Tsugumomo, шеститомная (на момент выхода этой рецензии) манга Ёсикадзу Хамады, публикуется в Японии с 2008 года. В России выходит с 2010 года в издательстве «Палма Пресс».

Комикс кировского автора Олеси Холодчук начинается с того, что у малосимпатичного депутата прямо в кулуарах Государственной Думы вырывает сердце колдун, причем за экзекуцией следит огромный инфернальный медведь. Зачин — явная удача, как-то так и должен стартовать сюжет о магах современной России.

Песенка топ-менеджера спета.

Затем в повествование вводятся восемнадцатилетний шаман, странноватые брат с сестрой, кот Баюн, домовой из лаптя, банный дух, одержимый бесом гопник и другие колоритные личности, чьи линии собираются в мистический детектив. Здесь возникает одно деликатное обстоятельство: этот расклад двадцать лет назад придумали японские художницы из группы CLAMP. Как «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова был вольным пересказом «Волшебника Страны Оз» Фрэнка Баума, так и в контурах «Сунснего мура» виднеется рекомбинированный Tokyo Babylon, в котором маг-оммёдзи стал бурятским шаманом, тотемная сакура уступила место березе, а Сэйсиро Сакурадзука — извините, Алексей Березин — остался врачом-курильщиком, пересев поближе к самовару на веранде. Здесь, безусловно, скорее фантазия на тему, нежели прямое копирование (да и рисунок нашей соотечественницы напоминает стилистику CLAMP лишь в общих чертах) — однако источник вдохновения угадывается вполне. Если продолжать аналогию с творчеством Волкова, интересно, как Олеся поступит со своим «Урфином Джюсом»: второй том комикса уже в работе, и есть ненулевая вероятность того, что в нём история полностью отвяжется от японских корней. —ВК

Тоторообразный домовой имеет, насколько можно судить, покладистый характер, живет в лапте и широко варьирует в размерах.

«Сунсний мур. Стезя духа», Олеся Холодчук, 2010. Издательство «Палма Пресс».