Николай Караев работает переводчиком: он глядит в тексты до тех пор, пока тексты не начинают глядеть в него. Время от времени переживаний набирается на колонку для «Отаку».

Как известно любому образованному японцу, великий Конфуций, на философии которого покоится по сю пору восточная цивилизация, придавал совершенно исключительное значение музыке. Недаром Учитель сказал: «Начни свое совершенствование с „Книги песен“, осуществляй становление при помощи „Записей ритуала“ и заверши свое становление „Книгой музыки“» («Лунь юй», 8-8, пер. А. С. Мартынова). Любая музыка священна, что находит свое отражение и в языке.

У японцев, чтоб вы знали, есть семь слов со значением «серенада» — притом что самих серенад в Японии не пели отродясь. Пять из семи слов — это попытка передать средствами японского языка, то бишь слоговой азбукой, вариации «серенады» на разных европейских языках, будь то диалекты немецкого нормативное сэрэна:дэ и менее нормативное дзэрэна:дэ; напомню, что знак «:» ставится после долгой гласной), французский язык (сэрэна:до), итальянский (сэрэна:, от serenata) и английский (сэрэнэйдо). Кроме того, есть два японских слова, которые на деле никакие не японские, а совсем даже китайские: 夜曲, якёку (кит. ецюй), и 小夜曲, саёкёку (кит. сяоецюй). Уже по этому разнообразию серенад, которое и не снилось сирому и пидструковатому русскому языку, можно уяснить, как сильно японцы любят классическую европейскую музыку. Слушают они её если не с самого детства, то со школы-то всяко.

В частности, Канаэ Сумида, героиня аниме и романа Макото Синкая «5 сантиметров в секунду», слышит на переменке, как где-то далеко играет моцартовская серенада № 13 соль-мажор, более известная как «Маленькая ночная серенада». «Я знаю, что это за мелодия, — говорит Канаэ самой себе. — Серенада Моцарта. Ее исполнял на концерте оркестр класса, где я училась, когда перешла в среднюю школу, я играла в том оркестре на мелодической гармонике. Мне очень нравилось дуть в трубку, нажимать при этом на клавиши и самостоятельно извлекать из инструмента звуки. В то время Тоно в моей жизни еще не было. И серфингом я тогда не занималась. Если оглянуться назад, как же просто мне тогда жилось…» Тоно — это, конечно, Такаки Тоно, главный герой «5 сантиметров», в которого Канаэ влюбилась по уши.

Поток сознания Канаэ, как это бывает у девочек её возраста, бежит по руслам вольных ассоциаций — и тут переводчик начинает ощущать, что он реально попал. Очень редко, но бывает так, что какое-то ключевое место в тексте прямому переводу не поддается, потому что автор использует игру слов, по каким-то причинам невозможную в русском языке, а подобрать аналогичную нельзя, не разрушив к свиньям всю конструкцию. У великого Жака Превера есть стихотворение L’accent grave, «Тяжелое ударение», которое вертится вокруг шекспировского вопроса «быть или не быть», переведенного на французский: être ou ne pas être. Проблема в том, что если добавить к слову ou, «или», то самое тяжелое ударение, то есть наклонную черточку, получится où — «где», и фраза сразу превратится в «быть [там], где не быть», о чём и стихи. Что делать переводчику, если он ограничен с одной стороны Шекспиром, а с другой — специфически французской игрой слов? (Ответ: не заморачиваться. В том числе переводом. Всё равно ничего конгениального Преверу по-русски не придумаешь.)

Возвращаясь к нашей Канаэ (которая, кстати, называет серенаду «французским» заимствованием сэрэна:до, хотя Моцарт был вовсе не французом, а австрияком): セレナードは小さな夜の曲と書く。さよきょく、小夜曲。小さな夜ってなんだろう, — думает героиня. Сэрэна:до-ва тиисана ёру-но кёку-то каку. Саёкёку, САЁКЁКУ. Тиисана ёруттэ нан даро:? Дословно: «Серенада записывается как маленькая ночная мелодия. Саёкёку, МАЛЕНЬКИЙ-НОЧЬ-МЕЛОДИЯ. Что такое „маленькая ночь“?..»

Это, конечно, не полный Превер, но всё равно задача на две и более трубок. Я не зря привел отрывок в том числе японскими знаками — хорошо видно, как Канаэ сначала собирает слово саёкёку из составных частей, иероглифов «маленький», «вечер/ночь» и «мелодия», а потом раскладывает его на элементы заново. Прилагательное тиисана превращается в знак с чтением са, слово ёру — в знак с чтением ё, кёку остается самим собой. По-русски такого графического эффекта не добиться, как ни крути. Но это меньшая беда.

Хуже, что по-японски саёкёку — это, как несложно догадаться, не только «серенада», но еще и прямой перевод на китайско-японский названия той самой «Маленькой ночной серенады» Моцарта, которая в оригинале именуется Eine kleine Nachtmusik — дословно «Маленькая ночная музыка». (Этимология слова «серенада» неясна — оно образовано то ли от sera, «вечер», то ли от sereno, «тихий», — но в немецком это именно «ночная музыка», и выходит, что русское словосочетание «ночная серенада» явно избыточно: серенада — и так музыка ночи, к чему тут повтор для особо одаренных?) Когда Канаэ думает про саёкёку, японец видит тут и серенаду вообще, и конкретную моцартовскую «айне кляйне нахтмузик», и передать этот момент тоже сложновато.

Но самый цимес начинается дальше, когда героиня пускается в рассуждения про иероглифы «маленький» и «вечерний/ночной» — и делает финт ушами (автор, Макото Синкай, в своем праве — он имитирует мысли глуповатой школьницы): речь внезапно уже не о «маленькой ночной мелодии», а о «мелодии маленькой ночи»! А всё потому, что когда слово пишется тремя иероглифами, связи этих иероглифов друг с другом не слишком очевидны. В сочетании МАЛЕНЬКИЙ-НОЧЬ-МЕЛОДИЯ первый знак может относиться и к «ночи», и к «мелодии». С точки зрения носителя языка, не ведающего о точном смысле знакосочетания, эти толкования вполне равноправны, и не стоит удивляться, что в голове у Канаэ услышанная серенада плавно перетекает в «маленькую ночь», то есть примерно «тихий вечер» (знак 夜 обозначает и то, и другое, что опять-таки бесит переводчика, потому что сочинение Моцарта по-русски «Маленькой вечерней серенадой» не назовешь никак), а что вообще называют «тихими вечерами»? Не такие ли это вечера, размышляет Канаэ, как тот, когда Тоно проводил меня до дома?..

Ах, если б знали вы, самураи восходящего солнца, как дорого обходятся переводчикам эти ваши тихие вечера! Хочется ведь перевести как можно точнее — а как начнешь распутывать смыслы, так и запутаешься вконец. Пойдут свои ассоциации, вспомнишь Бродского, гениально (и равно непереводимо) обыгравшего название моцартовской музыки в одном из сонетов к Марии Стюарт: «И входит айне кляйне нахт мужик…» А на дворе, пока ты с упорством филологического маньяка изучал вопрос, наступила уже такая тихая ночь, что пора плюнуть на все, плюхнуться в кровать безо всяких серенад — и назавтра выдать примерно следующее:

Японское слово «серенада» пишется иероглифами «маленький», «ночь» и «мелодия». Получается «маленькая ночная мелодия». Наверное, серенады играли тихими уютными ночами, такими же, как та ночь, когда Тоно проводил меня до дома. Эту серенаду передают как будто для нас.

Какое счастье, что я равнодушен к Моцарту. Люблю Вивальди. Блинский блин с нами! —НК

Русскоязычное издание повести Макото Синкая «5 сантиметров в секунду» в переводе Николая Караева готовится компанией Reanimedia.

Обычный японский школьник Камияма с детства обожает отрывать куклам руки, ноги и головы. Обычная японская школьница Морино обладает печальным свойством: если поблизости от нее оказывается маньяк, а это происходит сплошь и рядом, она непременно попадется в его сети. Морино жива лишь потому, что ее дружок Камияма, грезящий о том, как однажды он сотворит с готичной девушкой что-нибудь эдакое, заткнет за пояс любого маньяка…

Морино притягивает к себе маньяков («как будто испускает особые феромоны или что-то в этом духе»), включая главгероя.

Мы окружены. Маньяки таятся повсюду, даже не слишком маскируясь под нормальных граждан. Школьный учитель отрезает кому ни попадя руки и лапы, складирует отрезанное в холодильнике и активно с этими частями тела общается. В забегаловке, где подают собу, можно запросто найти дневник серийного убийцы с подробным описанием его очень, очень жутких деяний. Человек, копающийся в своем саду, превращается временами в садиста-огородника, живьем хоронящего попавших под руку несчастных («Зачем? Просто мне снова захотелось похоронить заживо дорогого мне человека…»). И так далее.

Нормальных людей в мире «Гота» — большой дефицит. Кто не маньяк, тот жертва, кто не убивает, тот любит ходить в одежде убитых, мечтает что-нибудь кому-нибудь отрезать, прикидывается мертвым, обвалявшись в мясном соусе, играет в повешенных, страдает еще от какой-нибудь дури, — а заканчивается всё убиением в ближайшем подвале японского коллеги незабвенного сантехника Потапова. Поскреби любого «розовощекого жизнерадостного одноклассника» — и обнаружишь под осклабившейся личной самого настоящего гота, опасного угрюмца, у которого и школьная форма не абы какая, а «цвета воронова крыла», и розовые шрамы на белом запястье, и в мозгах сплошняком «бесчувственность и отсутствие интереса к окружающим» в компании с «притяжением сокрытой в людях тьмы», и самоидентификация вроде «мы любим убийства и пытки, любим стоять на мертвенной, ледяной, но такой восхитительной грани безумия», и коллекция колюще-режущих предметов, издающих милые готическому сердцу звуки ХРЯСЬ КЛАЦ ЖАХ. Как в том бородатом анекдоте: что такое «зимой и летом одним цветом»? Ну — вы поняли, да? КРОВИЩЩЩА.

Наверное, от таких комиксов есть своя профилактическая польза, да и адреналинозависимым людям они должны нравиться. Вот и у моего экземпляра корешок уже рассыпается — видимо, кто-то так зачитался, что выгнул книжку дугой. Немудрено: у впечатлительного человека вопль учителя химии «Куда ты дела мои руки?! Говори!» может застрять в ушах надолго. В общем, глядя в «Гота», будьте осторожны. Нервным детям не рекомендуется до самой старости. —НК

Если бы дело происходило в романе Крапивина, герои обнаружили бы как максимум нехороший говорящий манекен. Увы, дело происходит в страшной, страшной манге…

Goth / Gosu, однотомная манга Кэнди Оива (графика) и Оцуити (текст), 2003 г. В 2010 году выпущена в России издательством «Фабрика комиксов». По роману Оцуити «Гот» (2002). По мотивам романа и манги снят фильм (2008 г., реж. Гэн Такахаси).

Девочка Фуука любит девочку Рири. Девочка Рири спит с Фуукой, но однажды объявляет той, что любит мальчика Итту. Ну а мальчик Итта, как на грех, влюбляется в Фууку. Хотя в детстве терпеть ее ненавидел и всячески над бедной Фуукой издевался. А защищала Фууку та самая пацанка Рири, отчего Фуука в нее и влюбилась. Такой вот «неразрывный треугольник». Такая, понимаете ли, геометрия. Такая, блин, вечная молодость.

Порочный (очень порочный!) круг японских школьников. Хотя и в нём всё далеко не так просто, как кажется Фууке.

Чем-то манга художницы Кудзиры «Она×она×он» (в оригинале «Молитва девы», ну или «Молитвы дев» — японский не знает множественного числа) напоминает фильм Нагисы Осимы «Табу»: там тоже имелся безвыходный любовный треугольник, составленный, правда, из трех мужиков-самураев, каждый из которых любил другого. Фуука, Рири и Итта, конечно, ничуть не самураи, а обычные японские школьники, потому драма тут иного рода: залюбившаяся троица в муках ищет выход из положения. Может, устроить как-то так, чтобы двое полюбили друг дружку, а третий перестал на них претендовать? Или же «любить друг друга втроем» (с этой целью герои приволакиваются в лав-отель, но только ничего у них не выходит, потому что Фуука «не хочет с парнем»)? Или и вовсе разойтись, чтобы все были несчастливы одинаково? И на бытовом уровне забот полон рот: вот пришла наша тройка в парк развлечений — и «как мы будем сидеть в парных вагончиках?» И впрямь.

Читается эта дивная во всех смыслах история легко и приятно (и, видимо, чем дальше вы от таких троелюбий, тем легче и приятней), благо бесконечные рефлексии и флэшбеки рассказчицы Фууки играют сюжету на руку. Подводит разве что рисунок — мальчик Итта до того похож на девочку Рири, что местами непонятно, кто что кому говорит, и манера размещать «пузыри» с репликами так, что они оказываются равноудаленными от героев, всё только запутывает.

Перевод весьма неплох, и даже не слишком удачная фраза «я вся в трещинах» (это о душе героини, а не о ее пятках) заставляет вспомнить песню Земфиры про «все твои трещинки, ага-ага» о той же несчастной любви. Из перлов отметим реплику «я выбираю это» — почти «я гарантирую это». Звукоподражания оригинальны: на третьей странице школьницы целуются со звуками «шурх! пум!», далее появляются «вскок», «круть-верть», «хвать»… Впрочем, кратко пересказать мангу можно и ономатопеей: шурх, пум, вскок, шок, хвать, круть-верть, швырь. Тиск-тиск. Жамк-жамк-жамк. Профит. —НК

Японские лав-отели привыкли к любым, даже самым странным комбинациям участвующих.

Girl×Girl×Boy — Otome-no inori, однотомная манга Кудзиры, 2007 г. В 2010 году выпущена в России издательством «Палма Пресс».

Николай Караев работает переводчиком: он глядит в тексты до тех пор, пока тексты не начинают глядеть в него. Время от времени переживаний набирается на колонку для «Отаку».

«Параграф восемьдесят семь. Еще господин Цугами утверждает следующее. В Восточных морях видят катацумуридако, пурпурного цвета, с множеством тонких рук, высовывается из круглой раковины размером в тридцать шагов с остриями и гребнями, глаза сгнили, весь оброс полипами. Когда всплывает, лежит на воде плоско, наподобие острова, распространяя зловоние и испражняясь белым, чтобы приманить рыб и птиц. Когда они собираются, хватает их руками без разбора и питается ими. Если приблизиться, хлопнуть в ладоши и крикнуть, от испуга выпускает ядовитый сок и наискось погружается в неведомую глубину, после чего долго не выходит…» («Свидетельство господина Цугами Ясумицу о поясе Восточных морей»).

Язык восходящего солнца похож на столь живо описанного монстра (чье название расшифровывается, кстати, просто: катацумури — улитка, тако — спрут, «т» заменяется «д» вследствие правила озвончения): приманив анимешников красивыми иероглифами, сложными правилами и изящными звуками, он вскоре принимается пожирать им мозг. Горе, горе тому, кто купится на посулы японского языка! Реки слез прольете вы над толстыми учебниками и грамматиками, ибо японский обманчив, и тентакли его — тентакли огненные.

Иногда самое сложное таится в том, что кажется по виду совсем простым. Вот, например, японские падежные суффиксы, или окончания, или частицы, назовите как хотите: слог или два, которые прибавляются к существительному и ставят его в какой-то (если мыслить категориями русского языка) падеж. Вот простейший суффикс «ва», обозначающий падеж тематического подлежащего. Поверьте, мало есть на свете вещей коварнее. И дело даже не в том, что этот суффикс традиционно пишется знаком алфавита «ха», который в этих (и только в этих) случаях читается как «ва». Это так, цветочки. Ягодки впереди.

Обычно тех, кто изучает японский язык, изощренно обманывают, уверяя, будто «ва» — это типа как бы именительный падеж. Многие верят. Что характерно, до поры кажется, что так оно и есть. На первых страницах «Самоучителя японского языка» Б.П. Лаврентьева утверждается, что конструкция «А-ва Б дэс» переводится как «А есть Б». Примеры (с них обычно начинают изучать язык): ватакуси-ва гакусэй дэс — «я студент» (ватакуси — «я», гакусэй — «студент»). Аналогично: Синдзи-ва бака дэс — «Синдзи глупый».

Похоже на подлежащее в именительном падеже? Один к одному! Что подтверждает и учебник И. В. Головнина: «Частица „ва“ выделяет подлежащее как тему высказывания, как заранее данное, нередко с оттенком сопоставления с тем предметом, о котором уже упоминалось». Правда, примерно через 70 страниц те, кто не сбегут по дороге, узнают наконец, что «ва» означает и кое-что еще, и кое-что другое, выделяя в предложении некую «тематическую часть». По примерам можно даже догадаться, что это значит.

На самом деле частица «ва» совсем не равна именительному падежу, в том числе и в примерах, приведенных выше. Равным образом эта частица не выделяет подлежащее. Выделяет она совсем другое: то, о чем идет речь. И совсем не факт, что вот это «о чем мы говорим» связано со словами по другую сторону от «ва» так же, как в русском языке подлежащее связано со сказуемым. Более того, настоящее подлежащее при этом может всего лишь подразумеваться — но не произноситься вслух.

Вот почему ватакуси-ва гакусэй дэс — это дословно «что касается (ва) меня (ватакуси), — [я] студент (гакусэй)». Синдзи-ва бака дэс — «если говорить (ва) о Синдзи, — [он] придурок (бака)». И только так. Иначе вы рискуете тотально выпасть из реальности, столкнувшись с фразой типа боку-ва эби дэс. Боку — «я», эби — «креветка». И что? «Я креветка»? С чего бы японцу называть себя креветкой? А ни с чего. Говорит он совсем другое: «Что касается меня, — креветка». При этом какие-то слова опущены. Например, [мне нравится]. Или [я ненавижу]. Или [я хочу заказать], если японец сидит с друзьями в ресторане. Все зависит от контекста.

А если кому-то кажется, что это слишком просто и достаточно ясно, вот вам отрывок из интервью с Такуей Хосоганэ, чуть было не павший жертвой ретивого переводчика. Тот посчитал в какой-то момент, что фразу Рё-тимо-сан-ва Noein-о митэ дзутто фан датта следует переводить в лоб: аниматор Рё-тимо, посмотрев (митэ) Noein, стал большим поклонником (дзутто фан) [анимации?]. Беда в том, что этот самый Рё-тимо отдельные сцены Noein не просто смотрел — он их рисовал. А открывался ларчик просто — частицей «ва»: «Что касается (ва) Рё-тимо, [я] зафанател [от его стиля], посмотрев Noein…»

Потому, если вы решите изучать японский и встретите в тексте частицу «ва», не смотрите на нее свысока. Мы все — сынки перед ней. Во всяком случае, в русском ничего похожего не придумано. Японский-ва удачи. Блинский блин-ва с нами дэс!

В сером-сером мире, в темной-темной башне, в страшном сюрреалистическом коконе жила-была полуголая девочка. Эта девочка была Оператором, потому в ее тело были понатыканы в самых разных местах какие-то провода. Вместе с девочкой в башне под названием Ксонас жили малышка Пику и сущность под именем CESS, а также свирепые электронные собачки и безбашенные роботы с пулеметами, которые по сути один ИскИн, и все они как могли охраняли покой спавших глубоко-глубоко в недрах Ксонаса людей. Но однажды в системе управления случился сбой — и Оператор выпал из гнезда…

Полеты в Сети и наяву.

Не факт, что начало Exaella пересказано правильно — да простят нас авторы мини-сериала, скрывшиеся под псевдонимами Andrew Oudot и Denisu Isakawa. Придуманный и созданный двумя россиянами цикл, вышедший недавно на DVD, внятностью изложения, увы, не отличается. «Эксэлла» — это полтора часа достаточно бессобытийного и в то же время весьма атмосферного действа, в которое зрителя (в лучших анимешных традициях) бросают, как некоторые первобытные народы бросали младенцев в воду: выплывет — ай, молодца; потонет — и хрен с ним.

Анимешника со стажем, склонного к артхаусному эстетству в противовес условной попсе вроде «Наруто», Exaella должна пробрать от пяток до нимба. Атмосферность тут, повторимся, недюжинная: монохромная, как советский дисплей, картинка, переплетение хронического нуара с хтоническим мраком, донельзя пафосный звукоряд, шаги босых ног в пустынных коридорах древнего технокомплекса, пугающие тени в развевающихся плащах, загадки, загадки, загадки. А также отсылки, отсылки, отсылки — к «Евангелиону», «Эрго Прокси», Tenshi no tamago… А также японская озвучка и спетые на том же языке анимешных богов песни. Ну и, само собой, неприкрытый фансервис: когда практически голая деваха шлепается из раскрывшегося кокона на хладные стальные плиты, знакомство с главной героиней мы начинаем не с ее лица, что было бы логично, а с крупноформатной попы.

Малышку зовут Пику, а больше про нее науке ничего не известно.

Тем же, кто к артхаусу относится с пониманием, но без фанатизма, могут к концу третьей (из четырех) серии вспомнить эпизод французской комедии «Актеры», где два артиста толкают третьего в огромный вентилятор, приговаривая: «Хочешь знать, как избежать гибели? Пойдем в кино! Новый отечественный фильм! Черно-белый! Три часа! О жизни безработного на юге!..» На что прифигевший мужик орет: «Ни за что! Лучше смерть!» Это вольная ассоциация, не более; было бы несправедливо сказать, что Exaella пробуждает именно такие чувства, пусть она и черно-белая, и растянута совершенно безбожно. А еще не очень понятно, зачем нужен намеренный закос под японцев: японизированные имена, японская оригинальная озвучка, название, которое записано латиницей и продублировано катаканой. И вряд ли это продуманный маркетинговый ход. Похоже — демонстрация того, что нет аниме, кроме アニメ (и Синкай — пророк его).

Есть у Exaella и еще один минус: при всей камерности сюжета количество действующих лиц и упоминаемых сущностей выходит за всякие разумные пределы, так что до конца понятно, что происходит, только в самых общих чертах. Тут тебе и люди (познакомьтесь с самураем Кэном, который долго блуждает по коридорам башни в поисках той самой Эксэллы), и ИскИны, и роботы, и то ли призраки, а то ли пришельцы, и таинственные Облака, зовущие к себе людей на всех частотах («Идите к Облакам… присоединяйтесь… долгожданный дом…»), и вскипевшее почему-то время, и конфликт смены реальностей. Какой-то свет на сюжет проливают короткие английские комментарии на официальном сайте и во вкладке в DVD-бокс — но именно что какой-то. Тусклый, блеклый, как и вся визуальная составляющая фильма. Всё в Exaella как в тумане, всё скрыто за дымкой и ускользает от внимания. Видимо, так и должно быть.

Недостатки недостатками, а Exaella — пожалуй, первое свидетельство того, что доморощенное аниме в России может быть чем-то большим, нежели короткими клипами. Дуэт Oudot и Isakawa явно шел по синкаевским стопам: на создание полуторачасовой OVA у них ушло три года. Будем надеяться, что эта ласточка — не последняя. —НК

Оформление российского релиза выдержано в монохромной гамме.

Об издании. В стильный черный кейс упакованы два диска формата DVD5, на каждом размещены по 2 серии, это примерно 45 минут видео — емкости носителей достаточно для отображения качественной картинки формата 16:9. Диски снабжены красивыми анимированными меню. Изображение сильно затемнено, цвета приглушены, но такова задумка создателя. По умолчанию включается японская звуковая дорожка, также доступны одноголосые закадровые переводы, русские и английские субтитры. Ближе к финалу из-за обилия звуковых эффектов местами сложно расслышать речь, субтитры очень выручают. Вместе с DVD в упаковку вложен 8-страничный буклет со скупой информацией о мире и персонажах на английском, японском и русском языках (английская часть дублируется в разделах Extras на обоих дисках и сайте проекта).

Exaella, четыре 22-минутных серии. Автор и режиссер Andrew Oudot, 2012 г. Мини-сериал выпущен в России на DVD самим автором.